Держу путь в Осаку

Кажется, каждый путешествующий россиянин со мной согласится — с недавних пор Япония стала для нас одной из самых прекрасных и доступных стран на планете. Ведь теперь поставить визу в родной бордовый мандат не составляет совершенно никаких проблем. Благодаря китайским авиалиниям и лояльному Востоку, долететь до островов можно дешевле, чем до Европы, а цены и выбор недоступных у нас товаров поражают воображение! Свидетель этого — множественная толпа желающих, ежедневно штурмующих консулат Страны восходящего солнца и выходящих оттуда с улыбкой, тёплой от свеженапечатанной визы и предвкушением скорого полёта.

Такая разная: современная и сельская, традиционная и интернациональная, истерично модная и строго деловая, шумная и спокойная, добрая и отзывчивая. Такая маленькая и такая большая, радушная и гостеприимная. Невероятно вкусная и всегда благодарная — это всё Япония, и моя следующая остановка после китайского Гуанчжоу.

В Японию я летел в третий раз, на этот раз решив покататься пару недель по стране, а не сидеть в Токио, лихорадочно штурмуя магазины в поисках инопланетных гаджетов, стыдливо заклеивая малярным скотчем синие чернила, застывшие под моей кожей. Я держал путь в Осаку — гастрономическую столицу Японии и родину уличных гастрономических «шедевров» — такаяки и окономияки.

Существенно дешевле по аренде номерного фонда, Осака расщедрилась на неплохой отель из девяностых, холл которого отчаянно напоминал наш очаг разврата — снесённый «Корстон», чьё чрево было под завязку набито спецконтингентом: бритыми братками, коммерсантами в полосатых пиджаках с отливом и снующей рядом платной любовью, затянутой в блестяще-вульгарную синтетику. И всё это под песенки Си Си Кетч — «Кос ю ар янг».

Я зарегистрировался, прошёл по холлу, восхищаясь сходством, правда, без следов развратного содержимого, а наоборот — чинного, благородного и по-японски сдержанного. Вместо малахитовых сувениров продавали вееры и кимоно, вместо пивбаров — ресторанчики суши, а номер… номер оказался приятным, довольно большим и открывал совершенно невероятный вид на императорский дворец, реку и ипподром. Я был доволен.

Я любил Японию, боготворил ту часть её кухни, что была связана с рыбой, и мечтал о достойном ресторанчике суши, где мудрый повар со сосредоточенным лицом будет нарезать мне свежайшие прямоугольнички жирнейшего тунца, отдавая свои шедевры с вежливым поклоном. Быстрый поиск в картах Гугл почти ничего не дал — всё было забронировано. Я вышел в город и, направившись в сторону центра, решил найти что-нибудь по-старинке.

С рыбой пока мне не везло. Повсюду были жаровни, торгующие такаяки — рыбными, кажется, из восьминога, шариками, жаренными в кипящем масле, или окономиячные — забегаловки, жарящие капустную пиццу с устрицами, залитую кетчупом. Ни то ни другое меня по понятным причинам не устраивало, но я пообещал себе, что дам шанс этой уличной еде — но позже. В итоге я всё-таки нашёл достойное место, где просидел весь ужин с закрытыми от удовольствия глазами, ежеминутно благодаря бога за эту свежайшую рыбу, которая совершенно не напрасно отдала свою жизнь ради вот этого мгновения.

Так догорел мой первый, неполный день в Осаке. Я почти не увидел города, но примерно понял, что тут да как. Он был спокойнее, проще и меньше Токио. С похожими кварталами и магазинами, такси и людьми, ресторанами и уличными рынками. И он мне нравился.