Предвкушение удовольствия

Самое прекрасное в путешествиях - это, конечно, не сами путешествия. Это их планирование, когда ты, как маршал Рокоссовский, склоняешься над картой и водишь трясущимся от вожделения пальчиком от города к городу, прикидывая, где ночевать, как лететь, мысленно соединяя маршрут. Виновато ёрзаешь на стуле из-за мешающей твоей колокольной эрекции столешницы, пачкая её снизу Куперовой жидкостью. 

Логистика, билеты, список вещей и отели. Маршруты, советы - всё доставляет удовольствие. Есть даже примерный дневной расход, который почти всегда оказывается в разы меньше, но само осознание очередной поездки и планы, в которых летают слоники, хлопая ушами, и девочки прыгают в океан в цветастых платьицах, перекрывают вё. Ах, планы, планы. Сладкое предвкушение очередного утра, но почти никогда, это я лично про свои поездки… утром, ни один план, вот в точности как я и хотел, ни разу не сбылся.

Что ж, возможно, это моя карма, следствие какой‑то былой ошибки. Но я смирился. И теперь планирую не для исполнения, а ради удовольствия. Это мой способ устроить себе маленький праздник иллюзии с картой в руках и сердцем в неведомом аэропорту.

Так было и в Олесунде, уже дождливом, в отеле, в котором я ждал паром в Берген и мысленно предвкушал свою горную поездку. Паром оказался по-норвежски красивый и чистый. Правда, везде, словно я оказался в книжке Незнайка на Луне, нужно было платить, а перед этим бронировать. Курильное место, место в сауне, место в горячей ванне, кофейный столик, стул у бара, всё было с куаркодами для резерва. Я зарезервировал место на обед, заплатил 520 крон и на голубом глазу, страшно голодный, пошёл к раздаточным столам, на которых были расставлены какие-то малюсенькие тарелочки с закусками обидного размера.

– Наверняка это комплимент, – подумал я, и пошёл к кофемашине за бодрящим напитком. Поставил стакан, нажал кнопку, тут сзади какой-то ненатурально суровый голос: – Кофе может наливать только персонал и он платный. Я обернулся, никого не было. Я посмотрел вниз и увидел портового юнгу или помощника кока, в общем невысокого беленького мальчугана с такими же белыми бровями и розовой кожей, такой тонкой, что я видел как от возмущения у него бурлила в венах кровь.

Оказывается я зашёл в запрещённую зону, а это, учитывая, что в стране почти полностью отсутствует криминал, страшнейшее преступление. В итоге мне прочитали лекцию в район пупка, подарили кофе, сказали, что еду брать не надо, вы не в Турции, вам всё подадут и, посадив за стол, вынесли обед, который я заказывал…

Знаете, сначала испортилась погода. Испортилась так, что надежда на солнце исчезла мгновенно, но не это меня расстроило. Не расстроил меня лосось из пачки, который за неделю путешествия по Норвегии мне настолько настопиздел, что я готов был отдать любые деньги за гречку. Меня даже не расстроило то, что я забыл свой дорогущий коптер на Гейрангер фьорд, и не то, что в дальнейшем вся моя норвежская поездка из-за испортившейся погоды накрылась медным тазом, а то, что на раздаточном столе стояли не «комплименты», а мой обед, за который я заплатил 520 крон.

Это был пиздец. Одновременно хуевой и дорогой еды я ещё не ел никогда в жизни. Еды, которая полностью подтвердила моё убеждение, что в Норвегии питание - сплошная череда огорчений.

На следующий день в Бергене дождь так и не прекратился. Прогноз был шокирующим. По всем намеченным точкам ливни и лютый холод. Надо было что-то решать. Идти в горы не было никакого смысла… и я плюнул на всё, купил ближайшие билеты в Рим, потеряв все оплаченные брони в отелях по старому маршруту. Но чёрт с ними, резервами, я потерял Язык Тролля, Кафедру, Ставангер и Одду.

Мимо мелькали дома, озёра, тишина, мне даже на секунду хотелось пойти в горы назло природе, но, продрогнув до костей, я тупо хотел тепла, и грело меня одно – три часа в небе и я в вечном, жарком и вкусном Риме.

Я устал смотреть на людей, которые круглый год ходят во всём резиновом и большую часть жизни мокрые, чем сухие. Я возненавидел национальные треугольные рюкзаки, дизайн которых прижился только в Скандинавии. Я просто хотел в тепло, но в глубине души очень сожалел о своём решении. Значит, приеду ещё.