Шривпорт

Машина с двумя людьми, чьи мозги вид из окон смалывал в фарш непонимания, въехала в странный и жуткий городок, где им была назначена встреча. Вокруг не было ни души. Облака опустились так низко, что напоминали закопчённый потолок страховской пятиэтажки. Птицы, клюя провода, кончали жизнь самоубийством, а те, у кого надежда не умерла окончательно, прятались в здании заброшенной церкви, которая служила им последним укрытием. Мусора на улицах было больше, чем людей, хотя людей... людей вокруг не было, словно в фильме про страшную эпидемию. Правда, одного я всё-таки увидел: старый конфедерат, назначивший нам встречу на кладбище, таком же старом, как и он.

Это было кладбище городка Шривпорт, чьё название скорее подошло бы острой форме нагноения на месте открытого перелома, а не городу, в который наверняка попадают люди, сосланные властями за какие-то преступления. Пока Илья брал у конфедерата интервью, я пробежался по местности, увидел несколько человек и оживился, осознав, что в целом всё не так плохо. Благодаря страстной любви американцев ко всему большому, например, к бытовой технике, плотные картонные коробки, остававшиеся от холодильников, стали однокомнатными квартирами, которые так полюбили бичи. Особенно предприимчивые ловко склеивали несколько коробок между собой, получая в собственность роскошный многокомнатный особняк с террасой, на которой они сидели с господским видом, потягивая из соломинки стеклоочиститель.

Вооружившись телефоном, я быстро выяснил, что у Шривпорта есть интересная история. Есть даже улица Элвиса Пресли, который, оказывается, здесь начал свою карьеру, впервые выступив на городском радио. Но, судя по остальным статьям и по виду большинства зданий, оставленных наедине с ветром и временем, история города остановилась в 1973 году, взяла отпуск и больше никогда не возвращалась. Тогда был последний концерт короля рок-н-ролла в этом месте. Перекрестившись со сцены, Элвис навсегда покинул городок и больше никогда не возвращался, и, читая про это статью, я хотел того же самого.

Я ходил по городу и удивлённо качал головой. При виде любого человека не воодушевлялся, а беспокоился, крепко прижимая камеру к груди и сжимая связку ключей между пальцами. Прогулка напоминала экскурсию в музей постапокалипсиса. Заброшенные дома, разбитые окна, шелестящий на тротуарах мусор, который сердил завывающий ветер, и люди, чьи лица были такими же заброшенными, как и сам город. Кажется, здесь сдались все: мечты давно умерли, а реальность застыла, словно немой крик на недоумённой морде огромной собачки, стоящей в центре: "Что ты здесь забыл?"

Илья закончил все свои дела, я свои, и мы уехали из Шривпорта с чувством лёгкости, как будто сняли ботинки сорок третьего размера при своих сорок пятых. Город остался позади со своими выбитыми окнами, разбитыми дорогами и немой циклопической собакой, стоящей у центра современного искусства, который ловко слизал её образ со старого Ниппера, собачки, наклонившей голову и поднявшей ухо, слушая граммофон. Хотя это совсем другая история и точно не наша.