В финансовом центре Европы

Так было не раз. Я приезжал в новый город и влюблялся в него, мечтая остаться жить. Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Лондон, Чикаго, Петербург — города, в которых моё сердце билось быстрее, а воображение рисовало сладкую жизнь. Но годы шли, я взрослел и понимал: вне дома хорошо быть туристом, но жить куда сложнее. За пределами Москвы я становлюсь чужим, а чужая жизнь — не та сказка, какой кажется на первый взгляд. Надо начинать всё заново, а это утомительно, я не хочу — у меня нет времени. Я хочу жить здесь и сейчас. И если Москвы мало — есть самолёт, отель, город, и пара ярких недель, чтобы сменить обстановку.

И вот я в Цюрихе. Неделя странствий по Европе привела меня в этот финансовый центр, и старое чувство, почти забытое, вновь вернулось: «Как хотелось бы здесь пожить». И действительно! Меня окружали красивые седые люди в дорогой и чистой одежде, вокруг медленно ездили блестящие кабриолеты с успешными водителями и их счастливыми спутницами, паркуясь у часовых магазинов и ювелирных домов. Все шли с полными пакетами итальянских подарков, а магазинные цены начинались с четырёхзначной цифры.

Казалось, что у жителей Цюриха скорее закончится место в квартирах, чем деньги. Толпы у касс дорогих магазинов, полные залы ресторанов, и всё это выглядело иллюстрацией лучшей жизни на планете. Мужчины смеялись, оплачивая подарки женщинам. Видно, что они этого хотели, неистово, со всей страстью чиркая картой по терминалу в руке продавца со змеиным взглядом. Эта щедрость была похожа на национальный спорт, и я был в восторге, глядя на это! Мне, к сожалению, так не удавалось, а жаль. «Учиться жизни надо у швейцарцев», — думал я, шагая по городу и глядя на деловые костюмы, за плечами которых дымился утренний кофе. Я влюблялся в Цюрих.

Вот очаг дадаизма – кабаре «Вольтер», авангардная насмешка над войной и здравым смыслом. Детский крик в мире взрослых пушек, игра против смерти, ироническая молитва к хаосу. Движение, превратившее абсурд в форму сопротивления.

Вот поэзия в стекле — шагаловские витражи Фраумюнстера. Сквозь слюду которых просвечивалось небо, оставляя свой синий, расплёскиваясь по каменным стенам спелой радугой и напоминая: даже среди счетов и контрактов есть место для нежности цвета.

И вот во всём этом и был Цюрих. Центр мировой аристократии! Город строгий и в то же время наивный, словно банковский сейф, внутри которого хранится коробка с игрушками. Город, где мировой порядок однажды перевернулся в голове эмигранта, ведь именно отсюда 108 лет назад в опломбированном вагоне на родину уехал человек, навсегда изменивший нашу историю. Звали его Володя Ульянов.

И меня тоже звала дорога! Впереди была та открыточная Швейцария, к ценам которой я начинал привыкать, решив как-нибудь пожить в Цюрихе, но за это потом. Сейчас я должен был приглушить свет, надеть очки, блокирующие синий свет, выпить витаминов, размять ноги перкуссионным массажёром, а спину роллом, принять тёплый душ, намазать лицо тремя кремами, открыть книгу и начать готовиться ко сну, молясь об идеальном восстановлении с утра, ведь меня снова ждала дорога.